В хуторе Троилинке нашего района жила семья. У Павла Ефимовича и Аксиньи (отчество, к сожалению» точно не могу назвать) было 7 сыновей: Алексей, Михаил, Карп, Александр, Филипп, Яков и Иван.

В 1930 году по чьей-то прихоти стали донских казаков переселять на Кубань, а кубанцев — на Дон. Часть из них попала и к нам, в Троилинку. Попала в переселенцы и семья Самсоновых. Покочевал на Кубань Павел Ефимович со своим семейством, но недолго пришлось пожить на новом месте.

Аксинья с сыновьями приехала в хутор Ново-Беляевку и поселилась в небольшом домике. Мамавсе шила сама, на всю семью, сошьет на ребятишек штаны, рубашонки из холста, который наткет сама. Были фуфайки, пальтишки, дядя катал валенки. Все соседи заботились друг о друге, делились друг с другом последним огоньком, поддерживали в трудные минуты. «Был бы живойотец, маме было бы легче воспитывать детей, было больше временидля любви и ласки, которую бы родители давали детям. Не было бы военных лет, выучилась бы, получила профессию, а тонеграмотной как тяжело жить, не письмо прочитать, не расписаться, вот и приходиться всю жизнь просить людей помочь, когда надо что-то написать»

Сыновья со временем поженились, зажили отдельно со своими семьями. Только младшие Алексей и Иван были в холостяках, но не при матери: Алек сей учился в офицерской школе, а Иван служил в армии.

Началась война. Стали женщины провожать на фронт мужей да сыновей своих. Оказались на фронте и все семеро сыновей Аксиньи.

В военное время решающей силой в сельском хозяйстве стали женщины. В составе трудоспособного населения хутора удельный вес женщин с 56% в 1940 г. увеличился до 73% в 1943 г. Число женщин-трактористок за это же время возросло в 2,6 раза, а женщин-комбайнеров – в 3 раза. Заменяя мужчин на полях, животноводческих фермах, работая на различных административных должностях, женщины-колхозницы, труженицы МТС и совхозов стойко переносили военные тяготы и лишения, доблестно выполняли свой долг перед сражавшейся страной.

О величии трудового подвига женщины-колхозницы проникновенно писал поэт Михаил Исаковский:

«Ты шла, затаив свое горе,

Суровым путем трудовым.

Весь фронт, что от моря до моря,

Кормила ты хлебом своим»

Про Михаила писала одна фронтовая газета, как он в засаде станковым пулеметом расстрелял до взвода фашистов, за что был награжден орденом Славы.

Но со «Славой» пришла похоронка на Филиппа в феврале 1943-го. Только одного сына мать оплакала, как воина отняла у нее второго -Михаила, которого не стало в июле того же года. А осенью того же года Аксинья вновь получила казенный конверт. Схватившись за сердце, она раскрыла его. Сразу отлегло — из конверта выпало обычное письмо: "Здравствуйте дорогая мамаша. Передаем Вам горячий привет. Разрешите от лица службы Вам, дорогая мамаша, вынести искреннюю благодарность за Вашего сына Якова — истинного героя, отличного командира и прекрасного воина РККА. Ваш Яков вел себя в боях, как настоящий патриот, беспощадно громя врага. Прошу передать от всего нашего подразделения солдатский привет всем родным и знакомым Якова ". Через месяц смертью храбрых пал сержант Яков, а в ноябре — опять известие о смерти. Погиб Александр.

Каково было ей, матери, за год лишившейся четверых сыновей? Каково было женам и детям погибших? Нельзя выразить словами то состояние души, то общечеловеческое горе. Не прошло и года — опять похоронка на гвардии лейтенанта Алексея Самсонова...

От Карпа приходили письма, что все нормально. Как радовалась Аксинья этим солдатским треугольникам — фронтовым весточкам, сколько раз перечитывала их, смахивая кончиком платка слезы. Это были слезы горечи за погибших сыновей и слезы радости за то, что жив Карп, пишет матери. Но недолго длилась и эта радость.

...В декабре 1943-го Карп пошел в разведку за «языком». Операция прошла нормально, но когда возвращался к своим с немцем-майором, их заметили. Начался минометный обстрел. Пришлось Карпу прикрывать своим телом фашиста, принять на себя минные осколки, которых потом из чудомуцелевшего разведчика немало вынули в госпитале. Но один все-таки остался, застрял где-то у сердца. В то время такие операции не делали. Отправили солдата домой на излечение с предписанием не волноваться, быстро не ходить, не переутомляться и т. д. Но не прижился фашистский осколок около сердца русского солдата, сдвинулся с места и оборвал его жизнь. Умер Карп дома в1944 году. Что пережила Аксинья , наверное, не сможет понять никто. Как ей, потерявшей в буквальном смысле все, удалось до конца своих дней сохранить и доброту к людям, и отзывчивость, и при этом не сломаться самой — такая же огромная загадка. Поистине велика душа этой русской женщины

Остался теперь у Аксиньиодин сын из семерых — Иван. «Мизинчик», самый младший в семье. Самый любимый, последней опорой был у матери-героини. На него надеялась теперь совсем убитая горем мать... Теперь-то хоть он похоронит ее, проводит в последний путь... Ночи напролет молилась она на подаренную еще матерью к свадьбе икону, а днем уходила в степь и плакала в голос. И вот настал он, день Победы, как сказал один поэт – «праздник со слезами на глазах». В этот день жители хутора в обеденное время были собраны на митинг. Народ узнал о Победе! По словам очевидцев, плакали, рыдали все. И от радости, что вернутся односельчане; и от великой скорби по всем погибшим, не вернувшимся домой солдатам. И лишь выцветшие треугольники фронтовых писем, страшные строчки «пропал без вести», «пал смертью храбрых» остались матерям, вдовам, детям последней весточкой об их мужьях, отцах, сыновьях, братьях. Возвращающиеся с фронта солдаты мимо ее хаты старались пройти побыстрее. Видя, как всматривается она в проходящих, бывалые фронтовики опускали глаза, словно чувствуя свою вину, что не уберегли её сыновей из рода Самсоновых.

Она ждала своих сыновей. В шкафу лежали накрахмаленные рубашки, огород ждал пахарей, двор — хозяев, в доме все напоминало о детях, но дети не шли… Так было и в далекой архангельской деревушке Шахановке Шенкурского района. 9 мая 1945 года крестьянка Калиста Павловна Соболева, услышав о капитуляции Германии, налила семь стопочек горькой и все их прикрыла ржаным хлебом… Сыновья Кузьма, Иван, Андрей, Никита, Павел, Степан, Иосиф сложили свои головы на военных дорогах от Бреста до Берлина. Так было и в белорусском Жодино, где Анастасия Фоминична Куприянова не дождалась с фронта пятерых сыновей. К сожалению, подобных примеров масса. Олицетворением же всех матерей-героинь стала краснодарская крестьянка Епистинья Степанова, потерявшая на войне девятерых сыновей.

Окончиласьвойна,носынаИвана все нет и нет. А он оказался на Востоке...Только послеЯпонской пришел Иван домой, стал работать в колхозеТельмана.

...В 1947-мАксинья варила обед. Что-то кольнуло в груди. Присела она на лавку иумерла.

Похороныпроходилиподвечер. Людей было мало.В то время, когда везли гроб на подводе,проезжал какой-товоенный,стал расспрашивать,кого хоронят.Емурассказали,что хоронят мать семерых сыновей; которыебылина фронте.Тот досталблокнот,записал все,а потом добавил:«Яразберусь, почему так хоронят мать фронтовиков.Почемунетруководства колхоза.Этой матери должныпоставитьпамятникизолотымибукваминаписать,чтоздесь похороненамать героев.

Военный уехал. Со временем все осталось по-прежнему. То ли он забыл об этих похоронах, то ли что другое не дало возможности осуществить задуманное, но до сих пор нет на кладбище памятника. И мало теперь кто знает, что жила такая семья в Ново-Беляевке. Помнят об этом лишь старожилы.

Три года назад новобеляевцы проводили в последний путь Ивана Павловича Самсонова — младшего из семерых братьев Самсоновых.

Семья Самсоновых в годы Великой Отечественной войны. Аксинья, мать отправившая на фронт семерых сыновей.

Отправлен сертификат:Всероссийский литературный конкурс «История моей семьи»