Почему Россия тонет в нефти

13 августа 2021 г.

11 августа ученые РАН оценили площадь разлива нефти под Новороссийском в 80 квадратных километров — это в 400 тыс. раз больше, чем объявил Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), вероятный виновник катастрофы. Почему в России постоянно случаются разливы нефтепродуктов? И как предотвратить новые утечки? Plus?one.ru обсудил эти вопросы с экспертами.

Фото: Instagram / @_svetlana__radionova_

Нефтеразлив в Черном море под Новороссийском произошел 7 августа 2021 года во время закачки нефти на греческий танкер Minerva Symphony с выносного погрузочного устройства ВПУ-1 Каспийского трубопроводного консорциума у Южной Озереевки. Терминал находится в пяти километрах от берега. Танкер уже направился в Стамбул, представитель владельца заявил о непричастности к аварии.

Масштабы катастрофы еще предстоит оценить. По мнению эксперта WWF России Алексея Книжникова, в воду попали сотни тонн нефтепродуктов, а ликвидация последствий катастрофы займет месяцы. «Зеленый» вице-премьер РФ Виктория Абрамченко поручила Росприроднадзору взять ситуацию под контроль. Глава ведомства Светлана Радионова назвала причиной аварии халатность. КТК с этим не согласен и объясняет случившееся разрушением внутренней полости гидрокомпенсатора выносного причального устройства (ВПУ) — возможно, из-за производственного брака. ВПУ позволяет загружать танкеры на удалении в 5,5 км от берега. КТК утверждает, что новороссийские ВПУ должны выдерживать даже сильный шторм. По данным компании, выброс нефти составил от 1 до 50 тонн.

Нефтеразливы случаются в России регулярно. «Greenpeace России», ссылаясь на отчеты самих нефтяных компаний, сообщает, что каждый год только на промысловых нефтепроводах происходит 10 тыс. аварий.

В 2020 году в результате прорыва резервуара на ТЭЦ в Норильске в окружающую среду вылилась 21 тыс. тонн дизельного топлива. За экологический ущерб «дочку» «Норникеля» оштрафовали на беспрецедентную сумму в 146 млрд руб. Но аварии продолжились. Весной 2021-го из-за разгерметизации напорного нефтепровода в Коми, по официальной оценке, разлилось 90 тонн нефтесодержащей жидкости — она попала в почву. Из них 9 тонн — в акваторию реки Колва. Эксперты выражали сомнение в точности данных — в частности, Алексей Книжников из WWF. И вот теперь — инцидент под Новороссийском.

Plus-one.ru узнал у экспертов, что стало причиной очередной аварии и как предотвратить подобные катастрофы в будущем.

Почему крупные разливы нефтепродуктов продолжают происходить, несмотря на жесткие санкции в отношении «Норникеля»?

Владислав Жуков, член Общественного совета при Федеральной службе по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор), эксперт нацпроекта «Экология»:

«Полностью риски разливов невозможно исключить. Всегда причиной происшествий является совокупность внешних факторов (если речь не о природных катаклизмах) — это и человеческий фактор, и технологические просчеты, и недоработка госорганов. Инструкции, как действовать, чтобы исключить такие ситуации, давно написаны, но все сценарии предугадать невозможно. Уже прошла информация, что в Новороссийске причины кроются в недосмотре и нарушении технологии. Органы госнадзора и контроля должны были проверять предприятия своевременно».

Александр Никитин, генеральный директор экологического правового центра «Беллона»:

«Аварии, ведущие к крупным разливам нефти на производствах, трубопроводах, в хранилищах, продолжают происходить потому, что на объектах не работает система предотвращения и быстрой локализации аварий. Ее можно выстроить, но это дорогостоящие мероприятия. Собственник не желает тратить на них деньги, а государство не требует.

Жесткие санкции в отношении „Норильского Никеля“ — это показательная единичная политическая акция, которая не может заменить неработающую систему предотвращения аварий. Такие избирательные санкции привязаны к определенному времени (например, предвыборная кампания) или акции (например — „все на борьбу за чистую экологию“), реальных результатов от них ждать не следует.

Росприроднадзор так же, как и остальные надзорные службы, зависим от администраций и бизнеса, забюрократизирован, плохо управляется, недостаточно финансово и материально обеспечен. У него отсутствуют реальные рычаги быстрого влияния на подконтрольные объекты».

Василий Яблоков, руководитель направления «Климат и энергетика» «Greenpeace России»:

«Нефтеразливы являются системной проблемой и связаны с низким уровнем обновления инфраструктуры, нежеланием нефтяных компаний вкладываться в модернизацию. Так, например, некоторые объекты эксплуатируются со времен Советского Союза. Нефтяные компании экономят на модернизации и тем самым снижают себестоимость добычи, а значит — повышают прибыль. Штрафы за экологические нарушения все еще остаются крайне низкими и не мотивируют компании соблюдать высокие экологические стандарты. Огромный иск в отношении „Норникеля“ стал прецедентом».

Что нужно сделать, чтобы предотвратить утечки в России?

«Надо усиливать государственный контроль за предприятиями. Пример с „Норникелем“ — хороший прецедент. Мы говорим о принципе „презумпции экологической виновности“ („презумпция экологической опасности хозяйственной деятельности“ закреплена в постановлении Верховного суда, это значит, что бремя доказывания невиновности возлагается на причинителя вреда. — Прим. Plus-one.ru). То есть к экологически опасным предприятиям мы пристально присматриваемся и контролируем их, чтобы предупредить вред окружающей среде, а не только ликвидировать последствия или обязать нарушителя оплачивать нанесенный ущерб. Но одного госнадзора физически на это все не хватит, у него ограниченный ресурс.

Необходим мониторинг на предприятиях I класса опасности, в первую очередь (нефтепроводы относят к I-II классу опасности. — Прим. Plus-one.ru). Предприятия должны вести его сами и брать расходы за это на себя. Пока система мониторинга в зачаточном состоянии. Эта проблема обсуждается и в рамках нацпроекта „Экология“, и на других уровнях. К 2025 году предприятия I класса опасности уже должны будут установить онлайн-наблюдение на стационарных источниках сбросов и выбросов на предмет превышения ПДК (предельно допустимых концентраций). Но и этого недостаточно. К нефтепроводам, узлам погрузки-разгрузки нефтепродуктов тоже логично было бы подключить систему мониторинга, но ее суть в другом — вовремя локализовать аварийные ситуации. Пока это предложение, но не обязательство государства.

Что касается Новороссийска, непонятно, почему не могут оперативно определить по расходомерам объем утечки. Ведь на танкере есть датчики, которые показывают, сколько залилось, и на выпускном устройстве видно, сколько было отгружено. Это простое вычитание, и космоснимки тут не нужны».

Александр Никитин, генеральный директор экологического правового центра «Беллона»:

«В первую очередь необходимо выстроить систему предотвращения и быстрой локализации аварий, которая должна состоять из следующих основных компонентов:

Постоянная оценка технического состояния объекта его собственником и надзорными органами (Ростехнадзором, Росприроднадзором и др.)

Своевременное и полное выполнение работ по техническому обслуживанию объекта (замена устаревшего, ремонт неисправного и т.д.)

Наличие хорошо подготовленных сил и средств, предназначенных для быстрой локализации аварии и недопущения ее распространения за пределы объекта

Это можно сделать относительно быстро. А в долгосрочной перспективе следует воспитывать ответственных людей, которые бы дорожили той окружающей средой, в которой они живут».

Василий Яблоков, руководитель направления «Климат и энергетика» «Greenpeace России»:

«Решить проблему нефтеразливов возможно, только отказавшись от использования нефти. Особенно актуальным этот вопрос становится в свете борьбы с изменением климата, переходом к низкоуглеродному развитию и планами по радикальному сокращению выбросов парниковых газов».

Автор Наталья Маркова